Две точечки над буквой «Е» чего-то много значат.
Меняют в нашем бытие и смысл, не иначе!

Скажи лишь, думаешь о чЁм, так от твоих речей,
И делать вывод нипочём, узнают - думал чЕм!

«Желание жить, так умей и вертеться!» --
В совете таком мудрость не уловлю!
Быть может, сему среди шуток есть место?
С тобою, мудрец, я проблему делю.

-- Тебе пожелаю от чистого сердца,
Советы, однако, бывают умны --

Не стоит по жизни, пожалуй, вертеться,
Коль знают с хорошей тебя стороны!

Сотрудники компании одной
Читали перед входом в офис свой -

«Скоропостижно на тот свет попал,
Кто в жизни развиваться вам мешал!
Пусть не был мил коллега, но простите,
На похороны всё же приходите!»

Шокированы новостью такой.
Вопрос один сменял вопрос другой…

Скоропостижно помер кто - не знали,
Однако, две есть стороны медали.
Уж тот, кого могли они простить,
Стоять у них не будет на пути!

На кладбище, когда свой час настал,
Так всяк у гроба на прощанье встал.

Ворчать и гневаться не стоит на судьбу.
Лишь нагибали головы скорбя -
В цветах лежало… зеркало в гробу
И каждый видел в зеркале себя.

Пусть по традиции им помянуть не дали,
Но вспомнятся две стороны медали!

Урок свой первый преподам
И истину втолкую:
Чего не можешь сделать сам,
То за тебя - смогу я!

Чему же научился ты,
Сам потрудись и сделай.
Внимай, коли слова просты.
Ты у меня не первый!

Самих людей Кто попросил,
Так не случайно знаем -
"Я - Лазаря чтоб воскресил,
Вы - отодвиньте камень!"

Два друга детства, оба бизнесмены.
Хвалил восторженно друг фирму друга:
«Достойный оборот! Достойная обслуга,
Но ждёт она, прости, всего одной замены;

Главбух твой весь кривой!
Физ-недостатков много;
Не скроешь, что - косой,
Хромой на одну ногу…

Коль мой совет не примешь,
То блёкнет фирмы имидж!»

Едва умолк с советом,
Дождался и ответа:
«Намного имиджа важней -
"Главбухова" примета!»

Старый нищий у дороги
Подаяния просил.
Благодарен был он многим
Тем, кто мимо проходил.

Доброго желал прохожим,
Чувствуя благи сердца.
Господа хвалил он тоже,
Часто глядя в небеса.

Проезжавший мимо всадник,
Плетью по лицу хлестнул.
Как бы не было досадно,
Про себя старик вздохнул.

И обидчика вдогонку
Молча он перекрестил.
«Счастлив будь!» - вдруг крикнул громко,
Старых не жалея сил.

«На тебя глядел надменно
Всадник, задирая нос!
Ты почто такой смиренный?» -
Был крестьянина вопрос.

«Наслаждаться можно властью,
Не ленясь, день ото дня.
Кабы был бедняга счастлив,
Не ударил бы меня!»

«Делай добрые дела!
В жизни, так твоя дорога
Будет пред тобой светла.
Свет её - тебе от Бога!» -

Лишь сказал раввин младому,
Уж звучал ему ответ:
«Не поддамся я такому.
Мне не нужен твой совет.

Добрых дел довольно много.
Бесполезны для меня.
Уж, прости, не верю в Бога.
У меня своя родня!»

«Делать сам свой выбор смеешь.
В нём и новые друзья.
Но, в которого не веришь
Бога, и не верю я!»

Арабская притча.

Однажды к колдуну пришла
Младая женщина одна.
С порога стала уж просить,
Чтоб магию смог сотворить.
Девичье счастие нашла.
Недавно замужем она.
Но мужу, дабы верным быть -
Одну её, чтоб мог любить!

Такую просьбу услыхал.
Колдун – глаза на лоб – сказал:

«От духов сверху слышу голос -
Для магии моей такой,
Иметь я должен львиный волос…
Лев оставался, чтоб - живой!

Так принеси мне волос льва!»
Ушла в раздумье, чуть жива…

Ради Любви – чего ни сделать!
Уж пред охотником стоит.
Ему ль о хищниках не ведать.
Поняв проблему, говорит:

«Охотиться не станет лев,
Когда его набито пузо.
Бояться так его не нужно.
Уходят в спячку гнев и рев!

Так прояви к нему заботу,
Дабы не шёл лев на охоту!»

Любовью искренней гонима,
Не обошла совета мимо.
Усталость – прочь! Любви рабыня,
Нашла пещеру льва в пустыне.

А дальше дело было ясно;
Наутро, каждый день, льву - мясо…

Прошёл уж месяц не один…
Пред ней забыл, что – господин,
Кормилицу лев залюбил
И равноправным, как бы, был.

Кормить, пожалуй, уставала.
Вдруг пред пещерой задремала.

Проснулась оттого она -
Чрезмерного тепла полна.
Хоть на ногах была глава,
Не испугалась вовсе льва.

Лежал довольный, сытый он,
Любимой охраняя сон.

Погладив осторожно шерсть -
Заветный волос уж в руках.
Была довольна, не бог весть,
И к колдуну на всех ногах…

Поведав о добыче сей,
Как волос льва достался ей -
Всё с той же просьбой, наконец.
Ответил так колдун-мудрец:

«Ты знаешь, это не слова,
Войти, как можно, в сердце льва.
Родною стала, не иной,
С заботой, лаской не одной.

Ты – терпеливая теперь!
Как лев твой будет муж, поверь!»

Пришёл  к мудрецу знаменитый художник
С проблемой своей,  чтоб её разрешить.
«Мудрец, подскажи, как же Счастье возможно
На чистом холсте всё же изобразить?»

Известным не только в округе являлся,
Был славой всемирной окружен творец.
Дышал лишь творением, не зазнавался.
О нём так же ведал и старый мудрец.

«Всё сможешь – ответил – в том не сомневайся!
Нет места, задуманному, суете.
Свою только жизнь вспомнить ты постарайся.
Как вспомнишь – увидишь её на холсте!»

Жизнь вспомнить свою мог творец и без страха,
Но только вот Счастие где отыскать?!
Сердит и растерян художник, однако,
Он вида сего всё ж сумел не подать.

От старца, «Спасибо!» сказав, удалился.
Заменит ночь творчества пасмурны дни.
Себя не щадя вдохновенно трудился.
Принёс утром холст мудрецу. «Оцени!» -

Промолвил едва, развернуть собирался.
«О, не суетись! - голос он услыхал –
И так всё понятно, что очень старался.
Ставь подпись свою!» - на прощанье сказал.

«Как может так быть??? Ты не видел творенье!» -
Своё возмущение прятать не стал.
«Картина – шедевр! Успокойся, поверь мне,
Что Счастие - с чистого только листа!»

Сколько нужно ума,
Дабы мудрость познать?
Кабы мне полагать -
Не приходит сама...
Всё успеть ты сумел,
Ну так дай мне ответ.

- Для ума – есть предел,
А для мудрости – нет!

По Эльчину Сафарли

Жизнь сама тебе позволит
Поменять слова местами;

Слёз с лица стирать не стоит,
А из жизни - тех стереть,
Плакать, кто тебя заставил,
Чтоб их больше не иметь!

Спешил раз Святой Агафон на базар
Корзины продать, сам наплёл свой товар.
И вот уж в пути он с поклажею оной.
Глядит, на дороге сидит прокажённый.

Услышал его: «Ты корзины несёшь,
Туда же, куда по дороге идёшь.
Никак, на базар, не к кому-то домой.
Меня подними лишь, возьми и с собой»

Хоть не ожидал непредвиденной встречи,
Поднял, Агафон, посадил и на плечи.
Достоин такой прокажённый был чести.
Уже на базаре, с корзинами вместе.

Купил покупатель корзину одну.
Но тут прокажённый на деньги взглянул.
Взмолился мгновенно: «Купи пирожок!
С утра ведь поесть ничего я не мог!»

Купил пирожок, Агафон, накормил.
Продал вновь товар, голос снова вопил:
«Купи мне лепёшку, её я люблю.
Ответом звучало: «Тебе я куплю!»

Так с каждой продажи голодный питался.
"Торгаш-бедолага" без денег остался.
Собрался в келейку, глас вновь удивлял:
«Меня отнеси-ка обратно, где взял!»

На том попрошайки закончились речи.
Взвалил прокажённого снова на плечи.
От просьб хоть и был утомлён Агафон,
Желанье последнее выполнил он.

Уже уходя, услыхал за спиной:
«Намучился ты, преподобный, со мной!
Все соки с утра из тебя выжимал,
Однако, озлобленным всё ж ты не стал!

А, всё потому, что - Святой Человек!
Ты истинно Божий, поступков не счесть.
Из века. нести Благодать тебе, в век!
Большая Любовь, Агафон, в тебе есть!»

Едва обернулся – глашатай пропал!
Пред ним ангел Божий. Сумеем понять; 
По-своему, видно, Господь проверял,
Святое лицо, нам, чтоб вновь показать.

Укладывая дочек, как-то раз,
(Когда их мама папу попросила)
Пред сном читал отец библейский сказ.
Своё познание им Библия носила.

О том нежданно девочки узнали;
За то, что съели запрещённый плод -
Адам и Ева изгнаны из Рая.
Когда б не съели, не было б забот!

И обе слушали, развесив уши,
Стараясь всё дословно понимать.
Библейскую историю прослушав,
Сестрёнка старшая сумела вдруг сказать:

«Не съели никогда бы плод познанья,
Когда б с сестрою были мы в Раю!»
Поцеловал двух дочек на прощанье,
Закончив "колыбельную" свою.

Отец проснулся  утром рано слишком.
В саду сумел поймать он воробья.
В кастрюлю положил, закрыл и крышкой.
Задумка видимо была своя.

Проснулись девочки, отец дал указанье -
С кастрюли, дабы крышку не снимать!
Добавил, уходя он, на прощанье;
За это - им подарков новых ждать!

Ушёл на службу папа. Из кастрюли,
Какой-то слышат шорох две сестры.
Тихонечко под крышку заглянули,
Забыв уже про новые дары.

Эх, улетела птичка, не поймаешь!
В растерянности ждут уже отца.
Тревогу двух сестрёнок понимаешь.
Дождёмся и истории конца.

Конечно же, не ждать от папы гнева.
Едва про крышку с воробьём узнал:
«Ну, что, нарушили запрет мои две Евы?»
Подарки новые дочуркам всё ж отдал!

Младой советчик сунскому министру
Конфуция представил самого.
Не часто видеть мог такие лица.
И, впрямь, философ поразил его...

Едва Конфуций попрощавшись, вышел,
Советчик мнения узнать спешил.
Министр очарован, еле дышит,
Уже благодарил от всей души.

Однако, с извинением добавил:
«Хоть, мысль твоя в советах не плоха,
Пред ним ты выглядел, как я себе представил,
Каким-то крошечным, как вошь или блоха.

Когда ж предстану сам пред государем,
Представлю и Конфуция ему.
Что рад такой он встречи будет, знаем.
Я ж благодарность от него приму»

Но правда у советчика в ответе.
Министр слышал всё, чай не глухой -
«С Конфуцием - покажетесь, заметьте,
Вы, императору, иль вошью, иль блохой…»

Конфуция представить передумал.
Наверно, понял сам, что...
Что-то ляпнул сдуру.

Услышал адвокат-еврей –
«Ждать более - нет мочи!
Мне Вася должен сто рублей,
Но отдавать не хочет!»

«А есть расписка от него?»
«Её я потерял!»
«Так напиши ему письмо –
Подумавши, сказал –

"Коль не вернёшь сто пятьдесят,
Так встретимся в суде!
Той встрече будешь ты не рад.
То, надобно тебе?"

Когда прочтёт, аз ох-н-вей,
Ответа жди потом -
"Не брал сто пятьдесят рублей,
А брал всего лишь – сто!"

Вот таки будет документ!
Тогда советы дам!»
Задумчиво ушёл клиент...
«А, прав, поди, Абрам!»

Вернувши долг, дружок,
Порадуйся судьбе,
Коль в срок вернуть ты смог,
Так вновь дадут тебе!